Музыка : Сергей Прокофьев — Хореографии : Рудольф Нуреев — Костюмы : Петрика Ионеско
Произведение Нуреева (впервые в Дворце Гарнье 25 октября 1986 г) не ссылается ни на одну предыдущую постановку, но будучи обработкой сказки, оно остается верным партитуре и замыслу композитора.
Головокружительный подъем, по-американски : родилась звезда !
С участием художника Петрика Ионеско, Рудольф Нуреев переставил действие Золушки в Голливудский мир 30-х годов : кинопостановщик спасает от отца алкоголика и ужасной мачехи простую девушку и дает ей возможность дебютировать в кино и привлечь внимание главного актера.
Это «искажение» балета также является признанием в любви к кино и театру, способным преобразить человека, и особенно к балету, изощряющему обыкновенную жизнь.
В своих балетах, даже перевзятых у Петипа, который сам их унаследовал от Кировского театра, Нуреев пополняет рассказ фрейдовскими отзвуками. В Золушке явны некоторые его любимые темы : желание избежать тяжкой действительности, поучительный сон, действительность сходится с воображением, искусство – осуществление ставшего реальным сна.
ЗОЛУШКА В ГЛАЗАХ РУДОЛЬФА НУРЕЕВА
Когда Петрика Ионеско подсказал мне идею холлиудской Золушки, я сначала стал сомневаться : я боялся чрезмерного искажения сказки Перро. Следует-ли жалеть, что это предложение коварно проникло меня, вплоть до того, что я только об этом и думал ? Я в конце концов согласился и сразу же взялся за постановку.
Действие происходит в 30-40 годах. Прокофьев, вернувшись к себе, в СССР, питал к Западу смутную ностальгию. Золушка не очень звучит по-русски. Это даже его самое западное произведение. Не только музыка подсказывает тон, но и танцы не очень соответствуют контексту. Переложив сказку в мир кино, нам хотелось передать это расхождение.
Однако механизм рассказа не изменился. Все есть : смешные и дьявольские сестры, ужасная мачеха, отец, разодранный между новой женой и дочерью, Золушкой ; он знает, что ее притесняют и что ей необходимо предаться мечтании о запрещенной ей жизни.
Вся драма Золушки заключается в том, что время течет, что она боится, что ее мечта обрушится и счастье уплывет с молодостью. Поэтому она и убегает в тот момент, когда любовь преображает. Я сам считаю вечную жизнь крайним великолепием !
Балет Золушка стал кинематографической мечтой. В белом платьи, с розовым оттенком, отмечающим невинность, слегка серебристом, так как Золушка стала личностью, она хочет стать звездой. В моей версии Золушки фея преобратилась в кинорежиссера, ибо лишь это лицо современной мифологии способно превратить тыкву в автомобильный кузов.» Рудольф Нуреев – 1986 г.